Летописец "Зверового приказу Книга расходная дьяка Корнея Иванова"

Апреля в 21 день дано Елефанту Слоновичу на верблюжий двор кормового жалования, шаколата 6 пуд, в прибавку, по его челобитью, а в челобитье пишет:

Государю царю и великому князю всея Руси холоп твой Елефант Слонович, челом бьет. Положено нам, холопем твоим и женам нашим и детям, которые служат, жалования твоего шаколату 12 пудов, а детям и холопам нашим в полмеры. А у меня государь, сынишка мал, и в службу не поспел, а в твоей государевой кормовой росписи не писан. Вели, государь, нам шаколату добавить, пудов на пять или шесть, да сынишку моего в роспись записать. Государь, смилуйся! 

Елефант Слонович шесть пуд шаколата взял и хобот приложил.

Апреля в 24 день бил челом князь Каркадинов, а в челобитье пишет:

«Государю, царю и великому князя всея Руси бьют челом и плачуца холопи твои, князец Крокодилишка Каркадинов с женою и с детьми. В нынешнем 32-м году, апреля в 21 год дал ты холопу своему Елефанту Слоновичу жалования за сына в прибавку, шаколата 6 пуд, а того Елефанта Слоновича сын мал и службу твою не поспел. А у меня государь сынишко мой, Тотошка Каркадинов в службу поспел.

А нам, государь, положено твоего жалования платья и сапоги, платья всякого на год, а сапогов две пары на три годы. А мы, государь, твое жалование, сапоги, в неделю поели, а ныне хотим помирать от голода.

Прикажи, государь, нам, холопем твоим сапожное жалование учинить, чтоб твоей, государевой службе порухе не было, против слоновьево шаколатного жалования, в неделю 12 сапог.

Мне, женишке моей и сынишке Тотошке, который в службу поспел по паре сапог, а малым детишкам и холопем по сапогу. А мы тебе, государю, много челом бьем, государь, смилуйся!» 

Апреля в 25 день по государеву указу 50 сапог на месяц дано, а дальше как государь укажет. Князь Крокодил сапоги взял сам и лапу приложил.

Мая в 1 день дано зайчатом для государевой зимней посошной службы рукавицы, 200 пар. Ушат Косой рукавицы взял и во всех заяцев место лапу приложил.

Того же дни послано обезьянам книг и перьев и чернил по росписи на 20 рублев. Во всех обезьян место Мартышка ногу приложил.

Мая в 13 день приходил Медведка бить челом, а сам не ведает о том.

Мая в 14 день послано к чапелям в поместье их, болото лягушечье, на зелье и на лечьбу 20 рублей. А ныне чапли всех лягушей поели и поместье у них запустело.

Мая в 14 день била челом Хваронья Иванова дочь, а в челобитье пишет: Муж мой, Кабанец, тебе государю служил, а ныне его в животе не стало, а я, бедная вдова, волочусь меж двор. Прикажи государь кликать кличь, да мне птицу Соловья сыскати, чтобы было мне с кем по дворам ходить с подблюдными песнями. А что добрые звери дадут и тем мне с соловьем делить поровну.

И мая в 16 день велено кликать бирючи, а сыскать ворону.

И того же дни Медведко челобитье принес:

Государю, царю и великому князю бьют челом твои государевы сироты, промысловые звери Морж да Медведко. 

Мая в 12 день ходили мы на твой государев промысел морской и по грехам тот промысловый человек морж ежа проглотил. И ныне лежит болен вельми. Прикажи, государь, на лечьбу денег дать, чтоб промыслу твоему порухи не было. Государь, смилуйся!

И того же дни велено дать на зелье и на лечьбу 40 рублей. Медведко деньги взял и лапу приложил.

Да туто ж на полях моей, Корнеевой рукой, писано: «Охти мне сего приказного сидения, охти тюленей да оленей всех»

Да мая в 20 день приходили женки газельки, а сказывали за собой государево слово и дело. Были-де они на торгу, а как с торга во двор пришли и сказывала им женка газелька, а имени ей не знают, а ей сказывала иная женка газелька, а имени ей не знают же, будто лихие люди торг подожгли. И вертельницы все погорели. И о том государь как укажет.

А по сыску дьяка Корнея Иванова Торг не горел и крутильница как прежде стоит. И о том газелей велено распрашивать. И те газели учали говорить, что им иная газель сказала, будто бы на торгу качели горели. А по тому же сыску качели и ныне на Торгу стоят. И тех газелей велено пороть хворостиной, да сослать в степи меж Волгой и Доном, чтобы впредь неповадно было так воровать.

Да мая в 25 день била челом женка юродивая, именем Кенгуру. Пришла-де та женка из Ефиопской земли в Русскую землю, а хотела чудо поглядеть, как Умывальник сам собой ходит и речи говорит.

А ей-де ведомо что тот умывальник, именем Мойдодыр, стоит на Корнеево дворе Чуковского.

И яз, Корнейка, ей отвещал:

"Тот де умывальник Мойдодыр в Зверовом приказе никогда не живал, а живал в прошлые годы у матери моей во дворе. И в ночи ко мне прихаживал и мое нечистое житие обличал А после матери моей тот двор запустел. А тот умывальник Мойдодыр с моего двора сшол безвестно. А ныне где он бегает и у кого живет, мне не ведамо и сыскать мне его не суметь".

Да июня во второй день прибегал царев бегемотов стольник Носорожка. А сказывал, приходил-де государь бегемот на Русскую землю в вотчину свою, болото лягушачье, а ту вотчину ему государь пожаловал за дружбу пожаловал. А ныне царь Бегемот в болоте увяз, ажно не мочно из болота вылезти.

И яз, Корней Иванов сын послан от государя царя и великого князя всея Руси в землю Карельскую со стрельцы. А велено мне того царя Бегемота из болота вытащить. А больше того в Записной книге не писано и в Зверовом приказе я с тех мест не сидел.

(автор этой шутки известный историк военного дела средневековой Руси А.М. Молочников)