Переписка и наука в 17 веке

С 2007 года переписываюсь с подругой по переписке «старым добрым способом» по электронной почте. В наше время так уже не переписываются, а пишут друг другу в различных мессенджерах.

Мы никогда не видели друг друга, только изредка присылали фотографии по электронной почте. Но нам интересно делиться друг с другом о событиях в жизни, о работе и домашних делах. Она мне пишет о прогулках в парках Москвы и Подмосковья, о выставках и музеях, я пишу о своих семейных делах, а также и о событиях в стране.

Это мне напоминает переписку Марии Болконский и Жюли Курагиной, в которой не раз писали о событиях в стране и мире. Они писали длинные письма друг другу не один вечер, очевидно. А зачем писали друг другу так длинно?

Оказывается, в старину образованные люди писали друг другу длинные письма не столько от делать нечего, сколько от потребности делиться информацией, рассказать о себе и высказать своё мнение. Общение и обмен информацией через переписку. А ещё? Только ли о рождении и смерти своих близких и друзей, о царских указах и сплетнях в высшем свете?

В юности читала повести В. Лёвшина. Вот отрывок из одной повести о приключениях математика и филолога из 20 века, путешественников во времени, которые были во Франции в 17 веке.

Обложка книги издательства Дом Мерщякова

Иллюстрация из книги. Художник В. Сергеев.

— Устроим небольшой фейерверк, — говорит черт (гид путешественников во времени). 
В ту же секунду прозрачными становятся все дома разом. Прозрачны не только наружные их стены и кровли, но все перекрытия и перегородки. Кажется, город уставлен стеклянными, светящимися шкатулками, а в шкатулках — живые картинки. Картинки, картинки… Много картинок! Так много, что поначалу у филоматиков глаза разбегаются…

Иллюстрация из книги. Художник В. Сергеев

Но вот они попривыкли к пестрой толчее житейских сцен и начинают перелистывать их одну за другой, как страницы красочного альбома. 
Фило (лог) смотрит бездумно, — с интересом, конечно, но без всяких попыток к обобщениям. Покончив с одной сценой, тотчас о ней забывает и переходит к следующей. 
Иное дело Мате (матик). Цепкий, наметанный глаз математика привычно схватывает закономерности не только в кажущейся путанице чисел и линий, но и в беспорядочном мельтешении жизни. 
— Занятно, — говорит он раздумчиво. — Я и не подозревал, что в семнадцатом веке так много пишут! Здесь каждый по крайней мере десятый человек вооружен гусиным пером и строчит как одержимый. 
— Естественно, — небрежно откликается Фило. — Недаром перед нами век писем и мемуаров. Ни один мало-мальски образованный француз не станет уважать себя, если не оставит наследникам увесистой шкатулки с письмами и подробной автобиографией. 
— А вы никогда не задумывались, что тому причиной? — спрашивает Асмодей. 
— Избыток времени, вероятно. А скорей всего то, что переписка — один из самых приятных способов общения. На мой взгляд, конечно. Письмо от друга — что может быть лучше? 
— Не спорю, мсье. И все-таки главная причина — низкий уровень цивилизации. Ужасные дороги, допотопный транспорт. Никаких журналов, почти никаких газет. Ничтожные книжные тиражи. Людям трудно встретиться, негде высказаться, обменяться мнениями. Между тем потребность в этом растет непрестанно! 
— По-вашему, переписка заменяет здесь телефон, радио, телевидение, документальное кино, громадный поток научных и художественных изданий, свободу передвижения наконец… Словом, то, что имеем мы, люди будущего, — уточняет Мате.

Вот такое значение придавали переписке в те времена, когда не было журналов, СМИ и Интернета! 

— Гм… Ну, прежде всего, туда входили интереснейшие ученые. Я бы сказал, ученые нового типа. Экспериментаторы. Аналитики. Пылкие и в то же время трезвые головы. Известный уже вам Дезарг. Оба Паскаля. Одареннейший Роберваль — математик, разработавший метод неделимых. Клод Арди — не только математик, но и востоковед, отличный переводчик многих древних авторов. Мидорж — вообще-то он геометр, но увлекался оптикой, истратил целое состояние на изготовление всевозможных линз и оптических приборов. Многограннейший Ле Пайер. Да ведь и сам Мерсенн незаурядный ученый! Есть даже числа его имени. 
— Так, так, — поддакивает черт. — Высоконаучная атмосфера… Дух разума и философии… Полезные изобретения… Обмен наблюдениями и опытом… Все верно, дорогой мсье Мате, все верно. И все же забыто самое важное: переписка! Обширная переписка Мерсенна с учеными современниками. Недаром его называют главным почтамтом европейских ученых: в списке его корреспондентов несколько сот имен. Сообщить Мерсенну — значило оповестить весь ученый мир. Он ведь не просто переписывался для личного удовольствия! Этот скромный францисканский монах как бы дирижировал ходом науки. Он не только знал, кто над чем работает и кому какие сведения будут полезны, но и подталкивал своих ученых собратьев к решению новых важных проблем. Впрочем, — извиняется черт, — это слова не совсем мои, мсье. Цитирую по памяти одного советского автора.

В 1636 году Ферма пишет первое письмо Марену Мерсенну: ”Святой отец! Я Вам чрезвычайно признателен за честь, которую Вы мне оказали, подав надежду на то, что мы сможем беседовать письменно;... Я буду очень рад узнать от Вас о всех новых трактатах и книгах по Математике, которые появилась за последние пять-шесть лет.... Я нашел также много аналитических методов для различных проблем, как числовых, так и геометрических, для решения которых анализ Виета недостаточен. Всем этим я поделюсь с Вами, когда Вы захотите, и притом без всякого высокомерия, от которого я более свободен и более далек, чем любой другой человек на свете”. Это можно назвать «виртуальным» вступлением в клуб Мерсенна.

 Маре́н Мерсе́нн (1588-1648). Художник неизвестен

Кто такой святой отец Мерсенн? Это францисканский монах, скромный образованный человек, математик и переводчик, и при этом прекрасный организатор, который 30 лет руководил парижским математическим кружком, в котором не все ученые видели друг друга, но знали друг о друге только по переписке -- ну, чем не веб-форум любителей науки, на котором участники пишут и отвечают друг другу, не видя друг друга! Или как основатель сообщества в Вконтакте по общим интересам, где участники читают посты, спрашивают и отвечают, делятся своими фотками и отправляют свои посты.

Он жил в монастыре ордена миноритов на Королевской площади в Париже и его келья был «почтамтом» для учёных Европы. Кто переписался с ним? Список внушительный: 78 корреспондентов, тот же Ферма, Галилей, Кавальери, Бекман, Этьен и Блез Паскаль, Роберваль, Торричелли, Декарт, Гюйгенс, Гассенди, Дж. Б. Дони и многие другие. Не было научных журналов, так благодаря деятельности Мерсенна развивались физико-математические науки, ученые получали и отправляли письма про физические опыты, про математические решения и другие открытия. В 1666 году указом Людовика XIV математический кружок скромного ученого монаха был преобразован в Парижскую академию наук.

Те же Декарт и Ферма, о которых писали в «фантастически-историческом» романе «Великий треугольник», переписались с Мерсенном. Конечно, они могли переписаться между собой, но для них было важным также общаться и с учеными из других стран, а это возможно через Мерсенна. А об открытиях Ферма мы знаем практически только из его переписки с Мерсенном, изданной посмертно.