Забытый свет. Часть 1

Никитич был одинок и нелюдим. Квартиру свою - хорошую, трехкомнатную, пусть и обставленную несколько старомодно. он считал эдаким панцирем, в котором все подчинялось когда-то заведенному порядку. И этот порядок поддерживал сам хозяин, строго и пунктуально. Пять лет назад умерла любимая жена Никитича, не справившись с тяжелой болезнью. Теперь ее портрет висел над его письменным столом, а на самом столе стопкой лежали листы исписанной аккуратным почерком бумаги. 

Никитич преподавал такие же строгие дисциплины, как он сам, матаматику в техникуме, который позже стал колледжем, и ряд спецкурсов в университете для будущих гениев инженерной мысли. 

Дорога на работу, дорога домой. И вот он опять на своей скромной, но чистой кухне, пьет чай под тихий говор телепередачи, название которой он и не вспоминал, неважно это было.

А затем - кабинет, в котором Никитич опять будет занят разработкой какого-нибудь прибора или обдумыванием вопросов студентов.

Никитич еще не считал себя стариком, он был подтянут и бодр. Жизненная активность уживалась в нем с раздражительностью на всех, кто посягал на его порядок, спутницей которой была ворчливость. Да, ворчать этот галантный мужчина в безукоризненно сидящем костюме, в очках, из-под чуть темноватых стекол которых блестели ясные проницательные глаза, мог долго, если повод для этого был веским.

А если повода не было, то любому общению Никитич предпочитал молчание.

В тот день занятий у Никитича было мало, и освободившись слегка после обеда, он пошел домой. Солнышко грело совсем по-весеннему, радостно заливалась  какая-то пичуга, и Никитич даже позволил себе распахнуть пальто.

У его подьезда стояла женщина средних лет и два мальчика. Старший, худощавй, немного сутулый подросток, держал в руках чемодан, очевидно, помогая матери. Младший бродил взад-вперед по поребрику, то и дело попадая ногой в резиновом сапоге в лужу на придворовой дороге.

Завидя Никитича, женщина, откинув с лица прядь русых волос, радостно и взволнованно шагнула навстречу:

 - Папа!

 - Здравствуй, Люда! Как ты? - Никитич был обрадован, редкая улыбка озарила его лицо. 

• Папа! Мы к тебе... Пустишь? Я это, ушла от Гришки. Достал, сил больше нет терпеть его загулы.-
• - Давно пора! Зачем такой муж, - кивнул Никитич, вглядываясь в лицо дочери.
•  - Да, папочка. А мы к тебе... Можно?
•  - Могла бы и не спрашивать, Никитич взял чемодан у подростка и вошел в подьезд.
• Следом потянулась Людмила и мальчики.Она знала, что отец рад м чрезвыайно, и внешне прохладная встреча просто отражала натуру Никитича.